Двойрин

<<<<< Предыдущее

Вечерело, но программа — есть программа — надо посетить Sleeping Giant – символ города Тандер Бей.

Он представляет собой горное нагромождение пород, вулканического и всякого другого происхождения, украшенное лесами и замыкает собой залив с южного направления. Из города массив напоминает собой профиль лежащего великана, откуда и название. Красивейшие места, исследовать которые нужен не один день. Наша задача была выбраться на самый верх, куда ведёт девятикилометровая тропа, узкая, с обрывистыми обочинами, доставляющая немало страданий нежным подвескам минивена. Местами тропа проходит по таким чащобам, что везде мерещатся Али Бабаи. Подьём занимает у нас около часа, может чуть меньше. Селфоны по-партизански молчат. Если стать, помощи ждать придётся долго и нудно. Солнце садится с неудержимой резвостью. Побаиваемся, что фотографировать не получится.

Опасения подтверждаются, когда мы наконец заканчиваем «восхождение». Полумрак придаёт впечатлениям особый шарм. У подножия обрыва плещется засыпающее Верхнее Озеро, самое западное из Великих озёр (Lake Superior). Небольшое судно направляется в сторону города, оставляя след, словно утюг на ткани. След долго не исчезает. Где-то играет волынка, добавляя романтики. Темнеет внезапно, напоминая о том, что нам сегодня ещё нужно найти ночлег. Около часа спускаемся на асфальтированную дорогу, а затем ещё полчаса до основного шоссе. За это время экстренно тормозим три раза. Один раз из-за оленя и два раза из-за огалтелых скунсов. Чугунная сковорода покидает своё место и начинает громко передвигаться по салону.

Вышли на главное шоссе, где нам на хвост тут же уселись многотонные траки. Мы идём около 90 км/ч, но им мало, спешат черти. Прибавить не решаюсь, в каждой тени мерещится лось или олень. Вспоминаю слова опытных тракеров — по ночам ездят только отчаявшиеся. Может быть и так, уверенности это не добавляет. Вбиваем в GPS местный аэропорт, зная, что в округе точно будут гостиницы. GPS ведёт нас окольными путями, но в конце-концов, в половине 11-го вечера мы заруливаем на стоянку Victoria Inn. Ресторан — так себе, Wi-Fi подключаться отказывается. Комнаты народного класса стоят гораздо дороже, чем то, что нам встречалось до сих пор. Система отопления-охлаждения центральная. На местном календаре ещё лето, включено охлаждение. Комнату не обогреть, несмотря на то, что на улице достаточно прохладно. Персонал несказанно удивляется, когда с ним здороваются. Мы провели в пути около 12 часов, готовы сьесть хоть старые валенки и заснуть хоть стоя, хоть в кресле, хоть под ним.

Ночь прошла в думах. Я храпел и думал — как же можно так храпеть? Потом сообразил, что храпел не один. Храпел вдвоём с соседом слева. То ли звукоизоляция совсем поизносилась, то ли сосед мой был силён. Храп доносился через стенку и через дверь одновременно.

Долго-ли, коротко-ли, наступило утро, мы потрапезничали, поболтались в бассейне и отправились на
Mountain McKay. Для достижения цели сначала нам пришлось переправиться через гремящий всеми суставами мост металлической конструкции над рекой Кaministiquia, а затем карбкаться по живописному серпантину.

Где-то на половине пути стояла будка, где пологалось заплатить за проезд в кассу местного индейского племени (Ojibwe). На окне будки висел плакатик ”Will be back soon”, но ворота были открыты нараспашку, чем мы и воспользовались.

Mountain McKay (раньше — Thunder mountain) – территория принадлежащая индейской общине. Гора, увенчанная плоскогорьем. Всё это буквально нависает над городом. Раньше на этой горе коренные жители совершали обряды жертвоприношения и вход неиндейцам был запрещён. Теперь там находится памятник местным хлопцам, погибшим в различных войнах в составе Канадской армии, небольшой павильон, рассказывающий историю народа Ojibwe, эстрада и смотровая площадка. Город лежит, как на ладони. За всякими такими красотами мы и позабыли, что поехали в поход завоёвывать новые земли. Эта гора вернула нас к нашим тёмным замыслам. Я представил себе, как классно было пуляться отсюда стрелами по всяким бледнолицым.

На фоне всего этого ходит импозантный мужчина — из Ojibwe и рассказывает свою историю. Сказал, что французы первыми пришли сюда жить и торговать, а потому Ojibwe тогда долго и хорошо владели французким. Ещё он сказал, что Treaties(договоры) с Канадой они(индейцы) подписывали, толком не зная английского языка. И поэтому сейчас договоры надо пересмотреть. И вообще, пора индейцам вернуть свою гордость и владения. Человек выглядел очень современно, говорил очень убедительно. Я спросил его, говорит ли он на своём родном языке. Он сказал, что нет, что мол последний носитель языка в его роду — его бабушка. И она умерла 17 лет назад. Я принёс ему соболезнования, заснял заходящий на посадку самолёт и мы отправились вниз, в город.

Слышал по радио, что языкам коренных жителей предрекают полное исчезновение в течение ближайших 40-50 лет, если правительство не займётся этим вопросом вплотную.

Тут живёт почти 110.000 жителей. Thunder Bay получен слиянием в 1970-ом году городов Fort William и Port Arthur. Сами места известны белому человеку ещё с конца 17-го века. Естественно, первыми тут были французы. В городе живут выходцы из европейских стран и коренные жители, в пропорции 9 к 1. Индейцы достаточно крепко интегрированы во все аспекты жизни и имеют большое влияние, владея многими ключевыми территориями города.

Природа, сама природа, Верхнее озеро, залив, ландшафт — это то, зачем мы ехали и получили этого сполна. Верхнее озеро, с большим отрывом, самое большое, самое глубокое и самое объёмистое среди всех Великих озёр. Многие суда, ходящие по нему — морского класса потому что, если тут штормит по-настоящему, то у домохозяек Виннипега разливается кофе. И пусть слово «озеро» никого не сбивает с толку. Площадь его — как площадь Южной Каролины и больше Чехии, например. Это самый большой по поверхности пресноводный водоём в мире.

Дальше мы спустились с гор, вернулись в город и сделали последнюю остановку — на Waterfront.

Это — участок города, выходящий на марину — пристань для маломерных судов и судёнышек. Когда-то здесь был терминал порта с пристанями для больших пассажирских и грузовых кораблей. Тут-же была центральная железнодорожная станция. Со временем железная дорога и аэропорт свели значимость водного транспорта до минимума. Сегодня только зерновые района, созревающие в больших количествах в течение короткого промежутка времени вывозятся большими кораблями.

На месте порта сегодня расположилась зона отдыха с павильоном для туристов, мелким бассейном, где в жаркий день можно погрузиться в воду по щиколотку, детской площадкой и эстрадой.

В городе есть несколько прикольных зданий. Несколько, не более того. В остальном — обычный «областной центр» Северной Америки. По отзывам людей, побывавших там, единственная вещь, которую мы пропустили и которая стоила всё-таки визита — Fort William Historical Park. Мы, как уже было сказано, предположили, что нам знакомы такие места и пожертовали им, времени ради. Нам сказали, что там можно вполне счастливо провести целый день. Что ж, может быть, когда-нибудь.

А пока мы залили бак бензина и без всяких выкрутасов начали возвращение домой по 17-ой дороге. Возвращаться решили в два присеста, с остановкой в Драйдене. Думали хоть раз разбить палатку, но зловещий голос из радио предвещал дождь. 17-я дорога не столь живописна, как, например 71-я, но всё равно, красоту ничем не заляпать, ни брошенными гостиницами, ни убогими придорожными магазинчиками.

Вообще, поселения вдоль всего нашего маршрута на Онтарийской стороне выглядят маленькими, перекошенными и облупленными. Почти ничего нового и стройного. Какой-то налёт запустения на всём. Вся радость — ландшафты.
Ну и само дорожное полотно. Нам, осевшим в Манитобе, такие дороги кажутся сказкой (хоть до сказки всё ж далековато по европейским стандартам). Только пугают караваны тяжёлых грузовиков, летящих навстречу плотно сбитым порядком.

Ощущается острая нехватка крупнокалиберного турельного помидоромёта, когда такие же громозеки на скорости 90 км/ч садятся на хвост. Знакомые тракеры говорят — это один из способов припугнуть «дачника» и заставить его двигаться быстрее. Работает это и в другую сторону. «Дачник» не дай Бог не тормозит. Он просто бросает педаль газа, даёт тракеру прийти в себя и переоценить ситуацию, когда на спидометре мерзкие 50 км/ч (и простого налогоплательщика не надо уговаривать, что дальше — затяжной подьём, дома неработающая жена с двумя детьми и т.д. и т.п. Я знаю много ребят-тракеров, у которых тоже затяжные подьёмы и неработающие жёны… и ничего, ездят по-человечески). Главное — крепкие нервы. Сигналят они сжатым воздухом. а это душераздирающе. Я не знаю других способов борьбы за жизнь в таких ситуациях.

Драйден (Dryden) – последняя наша остановка. Это самое маленькое поселение в Онтарио, имеющее статус города. Около 8000 человек. Здесь живут уже по Манитобскому времени (Central time). Населённый пункт был основан в конце 19-го века по инициативе тогдашнего министра сельского хозяйства Онтарио, Джона Драйдена (John Dryden). Земли района были достаточно плодородными, что и привлекло внимание министра, а затем, с его подачи, и многих новых поселенцев.

С начала 20-го века и до совсем недавнего времени опорой местной экономики был целлюлозно-бумажный комбинат. В 2008 году он резко сократил производство, оставив город и население без былой поддержки. Местные винят во всём Китай и Россию. Страны с дешёвой рабочей силой и полной мезмятежностью по отношению к своим лесным ресурсам. Я бы к виновникам отнёс бы и современные реалии, когда горделивый фолиант «Война и Мир» помещается на обычном сидюке раз 500.

Центр города аккуратен и симпатичен. Новые дома? Нет, здесь их тоже нет. Пара-тройка новых гостиниц. Всё. Даже дома фермеров, по сравнению с домами их Манитобских коллег выглядят куда скромнее и я выражаюсь так чтобы никого не обидеть.

Ещё Драйден печально известен авиакатастрофой произошедшей здесь в 1989 году. Фоккер Ф-28, следующий рейсом на Виннипег не смог набрать необходимую высоту и задел деревья за торцом ВПП. Эта катастрофа убила 24 человека.

Мы остановились в местном Holiday Inn Express. После скидки членам CAA мы оставили там 134 доллара. Нам понравилось. Приветливый персонал, всё работает, атмосфера какая-то домашняя, что-ли… Бассейник — так себе, купать резиновых утят, быстренько… пока не выросли…

Хорошенько выспались, позавтракали в гостиничной столовой и двинули домой. До Виннипега около 350 км. Орали песни, махали ручкой паровозам, (на самом деле, машинист гудел не нам. Хорошо видно на видео, что мы ещё не поровнялись с передним. Просто совпадение 🙂)

высматривали лосей. На одном дыхании пролетели Кенору и весь остаток пути.

В Манитобе подешевел бензин, дороги стали шире, но тут же стало трясти, как в Одесском трамвае 5-го маршрута (который до Аркадии). Общее чувство — тут больше воздуха, тут углы прямее, а небо выше. Но трясёт….. и комары…. и полгода зима…. А ещё тут дом.

Мы вернулись в четверг, около полудня. Наш вояж продолжался 4 с половиной дня. Мы намотали на кардан(вру, нету у нас кардана) 2016 километров, оприходовав 220 литров бензина. Мы отсняли около двух часов видео и сделали около 200 фотографий. А самое главное — мы отлично отдохнули.