Двойрин

Мне всегда не нравилось это звукосочетание — ПМЖ. Уж больно буква Ж доминантна. А это напоминает слово «жопа», или даже слово «ЖЭК». В общем, слово неприятное. Но слыхал я его вокруг себя, наверное, с рождения. Потому что в Кишинёве, вернее из Кишинёва, постоянно кто-то куда-то ехал. А это было обалденно. И я всегда завидовал знакомым, которые уезжают. У них обязательно были западные джинсовые костюмы, вера в будущее на лице и от них пахло жувачкой. Я говорю о середине-конце 70-х годов прошлого века. В те времена покинуть пределы СССР было дано не каждому. Как далеко не каждому было дано кушать «жувачку», или пить Пепcи-колу (москвичи не в счёт, их всегда баловали). Наш быт, по сравнению с цивилизованным миром, в те годы можно было назвать дикарским. В глазах детей заграница было чем-то схожим с раем, а человек, открывающий пластинку «Wrigley’s» считался дотрагивающимся до бога, поэтому обязан был делать это медленно и с расстановкой. Я уже не говорю о ритуалах просмотра нового каталога типа «OTTO». Представители всех полов и поколений находили в этих каталогах картинки по душе. Там было так много красок. В общем, пускай историки рассказывают о Ферганских событиях, но я-то точно знаю, с чего начался развал СССР.

Прошло много лет с тех пор. Даже из СНГ сегодня можно выехать в любом направлении и никто и глазом не моргнёт. Это ведь абсолютно нормально — передвигаться по родной планете в поисках места, подходящего для жизни. И всё равно, магика слова «ПМЖ» осталась таковой. В этом слове до сих доминантна буква «Ж», но оно до сих обозначает, что кто-то ищет лучшей жизни. Кто-то имеет эту привилегию и может её использовать.

Жена долго не соглашалась. Лет, наверное 15. Именно столько, сколько мы знакомы. (Официального согласия выйти замуж за меня и уехать в Канаду она не озвучила до сих пор, кстати). У жены были реальные причины не ехать. Но были и причины ехать. В общем, я сказал,- «давай попробуем, а там посмотрим». И так затянула нас рутина переезда, что этот процесс превратился в общий любимый проект. Ехали мы года с 2000-го, когда я, понятия не имея о процессах эмиграции в Канаду, заявился к одному, известному в своих кругах «адвокату» и сказал ему — «вези меня, адвокат». Человек посмотрел вскользь на мои документы, опыт работы (я только незадолго до этого демобилизовался и только-только начал работать по специальности) и сказал — «ехайте, Гриша, сами, — у вас шансов ноль». «Вы бы в программиста переучились, — тама у них в Канаде дефицит есть на подобного рода специалистов», — говорил «адвокат», собирая со стола разложенные карточки*. «А как переучитесь, опыт заимеете трёхлетний, так тогда и приходите», — вежливо завершил нашу он нашу беседу, встал, приоткрыл дведь и указал жестом направление на выход.

Что сказать? Я очень люблю одну поговорку, — «вода камень точит». То есть главное — быть настойчивым. А ещё я помню, как сейчас, фразу одного моего знакомого: «Если действительно хочешь уехать в Канаду, — уедешь». Сам тот знакомый никуда и не собирался, никогда и знаний на эту тему не имел и сказал это, наверное, просто так, и наверняка понятия не имел, насколько он прав. Я переучился, набрался опыту, а уехал всё равно по программе, никак не связанной с моими программистскими талантами. Кроме федерального, всем известного потока, есть потоки провинциальные. Среди них есть и всякого рода экспериментальные, которые могут просуществовать совсем недолго и закрыться. Но счастливчики-то уже в Канаде 🙂 Это сказано к тому, что кто ищет — тот всегда найдёт.
Я перемахну через годы, события, терзания и т.д. И окажусь сразу в марте 2006-го, когда с довольной улыбкой на роже выходил из посольства Канады на улице Нирим 3 в Тель Авиве. У меня в кармане лежали три наших красавца-паспорта с красивейшими на земле наклейками виз в сопровождении трёх-же конвертов, которые строго наказано было не вскрывать до приземления в Торонто.

На семейном совете женой было постановлено, что поедем после дочкиного дня рождения в конце июля. Ну, кто хозяин в доме прагматичные мужчины знают. Постановлено — значит постановлено, тем более, никаких стратегических угроз задуманному в тот момент не проглядывалось.

У нас никогда не было своей квартиры, потому что никогда не возникало положительных эмоций при обсуждении этой идеи. Это и невероятная непрозрачность в отношениях с банком, это и нежелание залезать в кабалу на остаток дней своих, это и общая неудовлетворённость жизнью в Израиле. Многие крутили пальцем около виска и смотрели на нас с сожалением. Другие просто беспощадно давили, желая увидеть нас рядом, в той же лодке. Как ни крути, квартиру мы не купили. Поэтому одной большой проблемой у нас было меньше. Мы прошли 9 съёмных квартир, поэтому и хорошей, качественной мебели у нас не было. У нас была только одна доча и несколько альбомов с фотографиями. Это мы и решили брать с собой. Ещё мы решили взять два своих компьютера, пару-тройку сковородок (чтоб бы не обезоруживать жену на первое время), несколько кастрюль и тарелок.

Будучи супермудрым мужем я решил завести толстую тетрадь,в которую можно было бы записывать всё, что связано с отьездом. Господа, делайте так-же. Через несколько лет вы получите неописуемое удовольствие. Этот документ — своего рода дневник. Мы с огромным удовольствием подклеивали в эту тетрадь каждую новую добытую бумажку, чувствуя, как дело продвигается к логическому завершению.

Багаж решили не посылать, потому что нечего было посылать. В качестве транспорта выбрали наземные посылки Израильской почты. Время в пути — около 3-х месяцев, стоимость по прейскуранту 2006-го года — около 200-250 NIS, максимальный вес — 20 кг. Были там ещё и лимиты по габаритам, но детали можно увидеть не здесь, а на официальном сайте соответствующей почты (один из моих читателей находится в Казахстане, например).

В общем, началась борьба за обьёмы. Огромная плюшевая собака по имени Пиня, бессменный друг и соратник моей дочи была помещена в полиэтиленовый пакет, откуда на глазах у семьи при помощи пылесоса был откачан воздух. Пини при нормальных условиях имел метровую длину. Наше коварство сжало его до размера йоркширского терьера Юлии Володимировны Тимошенко. Дочка сильно расплакалась и Пини пришлось несколько раз вылезать, а потом опять залезать что-бы доказать молодёжи, что процесс обратим. Такой же экзекуции подверглись и остальные 232385 плюшевые игрушки моей старшей дочки (тогда она была ещё единственной).
По-моему нам понравилось и мы стали откачивать воздух из одеял, подушек, пакетов со свитерами и т.д. Я уже хотел откачать воздух из телевизора, но суровый окрик жены вернул меня к действительности.

Там напряжение другое — не нужен нам там телик, — сказала жена.
Так ведь его можно пользовать как табуреточку — ответил я и по-доброму похлопал телевизор по чёрному пластику.

Я понимал весь абсурд того, чтобы откачивать воздух из телевизора, чтобы потом использовать его как табуреточку, но мне очень понравилось откачивать воздух, — я почувствовал себя волшебником. В конце-концов жена отобрала у меня пылесос и я стал оборачивать пакеты широкой и сильной клейкой лентой, потому что у игрушек была тенденция сосать воздух обратно и они потихоньку возвращали свой объём.

День за днём я откачивал воздух, собирал коробки и ходил на почту. Это стало для меня моционом, — меня колбасило, если я этого не делал. Работницы почты при моём появлении перешёптывались на иврите, наверное замышляя объявить забастовку, — я заставлял их работать каждый день. Содержимое моей квартиры потихоньку исчезало по разным направлениям и когда она совсем опустела мы решили переезжать жить к родственникам супруги в город Бат Ям. Первые дни я, по привычке, пытался продать их телевизоры и холодильник. Даже нашёл покупателя на беговую дорожку и на старую советскую раскладушку. Прикидывал, как можно сжать их собачку Пуфика, чтобы он поместился в спичечный коробок. Жена била меня сковородкой, и требовала чтобы я наконец-то пришёл в себя. Я честно пытался, но в конце-концов родственники решили ненадолго, до нашего отьезда, унести из дому пылесос.

Я был в отпуске, официально продолжая числиться работником своей фирмы. Но настал день, когда мне пришлось попрощаться со своим любимым Фордом Фокусом и остаться на улице совершенно беспомощным. А передвигаться нужно было много. Мы чувствовали себя, как космонавты после продолжительного полёта — наши конечности не были приспособлены к длительным переходам по залитым солнцем улицам и мы решили взять напрокат автомобиль. Нам попался Юндай Гетз, что немного скрасило нам печаль последних дней. Юндай Гетз нас несказанно веселил, потребляя бензину, как атомный ледокол Арктика и делая шум, как Боинг на взлёте.

Сейчас и здесь я помещу список всего того, что нам необходимо было сделать до отьезда:

1. Мы поменяли права на международные (в последствии процедура оказалась абсолютно бесполезной).
2. Выписали ребёнка из школы. (Многие этого не делали, но нам захотелось).
3. Заполнили в Битуах Леуми** бумажку об отказе от пособия на ребёнка и об отъезде к чёртовой бабушке.

Я не уверен, что эта информация всё ещё актуальна, но тогда, в 2006-ом нам сказали, что пока мы там, в Канаде, не работаем, нам надо платить 137 шекелей за семью ежемесячно. Потом, когда работа найдётся, нам надо будет собрать 6 тлушим*** и отправить их на факс по номеру 03-9114762. И тогда наш платёж упадёт до 84 шек в месяц. Так же нам сказали, что мы имеем право на перерасчёт за месяцы, которые мы работали в Канаде, но платили по 137 в месяц. Платить можно через книжку с квитанциями, которую они будут посылать на указанный адрес, или через банк. Нам обьяснили, что платить национальное страхование мы обязаны в течение 4-х лет, а после этого у нас отберут статус жителя и все пойдут нафиг.

4. Сняли меня с армейского учёта, — эта процедура совпала с церемонией освобождения от службы вообще. Армия решила, что от меня надо отделаться и сделала это. Я победил, в общем. Немного поздно, но победил. Мне великодушно разрешили оставить остатки армейского обмундирования у себя. Но у меня просто ничего не было — я ничего такого не имел, лишь ботинки, — и те отобрали на Бакууме****.
5. Снялись с учёта в больничной кассе. Отменили все специальные программы типа Маген Заhав. Теперь, пока мы платим деньги институту национального страхования, мы имеем право на пользование медуслугами, когда будем приезжать в гости. Всё, что нужно сделать — в первый день визита отметиться в больничной кассе.
6. Выписались из Петах Тиквы, переписались к родственникам в Бат Ям. В моих записях против этого пункта записано: «ЭТО БЫЛА ЖОППА!». Я не помню всех деталей, — я помню, что заведение, где занимались этой процедурой напомнило мне сапожную мастерскую на улице Пушкина в Кишинёве, где самым главным сапожником был дядя Яша. Там всегда был полумрак, всегда было душно и всегда еле-еле вращались вентиляторы под потолком. Здесь было то же самое. Нас почему-то несколько раз пускали вовнутрь, а затем выгоняли на улицу. Служащие появлялись в окошечках, потом надолго испарялись и появлялись опять с чашками кофе в руках. Потом испарялись другие служащие. Я думаю, мы провели около 4 часов в это каменном мешке. Но мне было начихать — мне было даже весело. Это хоть как-то отвлекало мои мысли от сдувания телевизоров.
7. Министерство связи, или как там этих зовут, которые бабки снимали за наличие телевизора. Позвонил к ним — предложили послать им заказное письмо, что и было сделано.
8. Вроде, последнее, — Заказали на почте трансфер корреспонденции на новый адрес. Трансфер будет работать первые четыре месяца, автоматическому обновлению не подлежит. Первые четыре месяца услуга работает бесплатно. Каждое дополнительное обновление стоит 59 шек.

Я не знаю, куда пропали из моих записей церемонии прощания с телефонной и телевизионной компаниями, но они тоже были. Помню только, что небольшие загвозки были с телевизионщиками, но я привёз всю аппаратуру к ним лично и погрозился сдуть им всё здание, если они меня немедленно не рассчитают. Смысл фразы «сдуть здание» был им непонятен, но они таки да быстро меня рассчитали.

Время шло, на севере началась буча (Вторая Ливанская война). Хотаббыч стал швырять ракетами и приводить северян в иступление. В Иерусалиме почёсывали яйца, а я стал не на шутку волноваться. Приблизительно в апреле мы заказали билеты в Канаду. Самым удобоваримым для нас вариантом оказался полёт с Чешскими авиалиниями, через Прагу. Если сравнивать с ценами Эль-Аль и Air Canada, то в расчёте на три билета мы выиграли около тысячи баксов. Я очень гордился этим экономическим достижением, но когда началась война, я вёл себя очень эгоистично. Меня, конечно, тревожили военные новости, но гораздо важнее мне было свалить уже к чёртовой бабушке. Параноя стала косить не по-децки и в какой-то момент я заподозрил, что если так будет продолжаться дальше и бомбы будут ложиться в центре страны, то иностранные авиакомпании перестанут сюда летать. В общем, предложил жене сдать билеты на чехов и взять билеты на «Ляльку»(EL-AL). Жена у меня — человек спокойный. Она спокойно стукнула меня сковородкой по затылку и я тоже сразу успокоился. Нету опасности большей в мире, чем разьярённая жена, Хотаббыч курит Скады, по три на рыло.

Помнится, последняя посылка отсылалась, когда на севере уже вовсю колбасились. Я зашёл в «своё» почтовое отделение, стал в очередь. Какой то сердобольный гражданин долго изучал мою посылку и в конце помог — «Слушай, а у тебя ошибка — у тебя отправитель и получатель имеют одно и то же имя». Ну, я говорю, мол, — так это я, я, я. Здесь отсылаю, а там приму, бо уезжаю я. Мужик пару минут переваривал, а потом изрёк — «Ма, ахи? Штей пцацот — борхим?»(Что, брат? Две бомбы упали и ты бежишь?). Я честно признался, что да, и что планировал это давно. Мужик ещё пару минут о чём-то думал, а потом с подозрением спросил, откуда я знал, что будет война.

Я знаю многих, кто к моей затее отнёсся с порицанием и безмерным презрением. Я привык к этому. Но я смотрел на свою малую и думал, что локон её медных волос для меня гораздо важнее, чем все мечты Герцеля. Есть категория читателей, у которых после прочтения этих строк глаза нальются кровью и они станут меня клеймить. В общем, не трудитесь. Мне до сраки.

В этой части нет фотографий просто-напросто по той причине, что они тут не нужны. Есть только одна, очень красноречивая картинка. Наша поклажа. Ручки чемоданов обмотаны изолентой одинакого цвета. Так их будет легче отличить на аэропортовском транспортёре.

P.S. Перед отправкой посылки или закрытием чемодана следует убедиться, что их вес находится в законных рамках. У нас дома были только напольные весы. Почтовые коробки с них свисают, а чемоданы падают. А если не падают, то тоже свисают. Как бы ни было, точно взвесить их проблематично. Моя супруга, отложив сковородку в сторону, быстро придумала метод. Залезаешь на весы без коробки, берёшь вес. Потом залезаешь на весы с коробкой, или чемоданом в руках и от этого веса отнимаешь свой вес. Гениально… (слышишь, Раиса?)

P.S.S. На весах стоял только я.

* — у эмиграционного посредника, о которо идёт речь, была привычка перед началом разговора выкладывать на столь всемозможные канадские магнитные карточки, начиная с водительских прав и кончая карточкой членства в каком-нибудь кооперативе. — Вы получите вот такие права и вот такую дебит кард — говорил он. В общем, это у него было традицией и путь многих моих знакомых в Канаду начинался именно с вот такого вот пасьянса.

** — Битуах Леуми — иститут национального страхования (ивр.)
*** — тлушим — множественное число от «тлуш». На иврите (в этом) так называется документ содержащий иформацию о заработной плате человека за некоторый период. Вообще, слово происходит от ивритского «литлош» — оборвать. Например такое могло бы относится к книжке с подарочными купонами, где они склеяны корешками. Эти купоны оттуда отрываются, обрываются.
****Бакуум — Бсис Клита у миюн, — в переводе на русский обозначает армейский сборный пункт.