Archive for the ‘Виннипег’ Category

Часть четвёртая. Дикая Роза.

Понедельник, 25 января, 2010

<<<<< Читать третью часть

«Bed’n’Breakfast» — общее название домашних гостиниц. Этот вид бизнеса очень распространён в Северной Америке. Огромных денег такой бизнес не приносит и, в основном, является долей молодых пенсионеров. Они таким образом развлекают себя и какую-то копеечку приносят в хозяйство. Комната для гостей находится под той-же крышей, под которой живут хозяева. Постояльцу предлагаются койка и завтрак (что следует из названия), санузел и радушный приём. Цены, попавшиеся мне на глаза колебались от 40 до 60 канадских долларов за ночь.
[данные 2005-го года].

Фотографии Виннипега. Дикая Роза.

Дикая Роза (Rose Briar)

Rose Briar — tак назывался Б & Б в котором я остановился. Дом старой постройки, о трёх этажах. На первом этаже расположена огромных размеров кухня, вагонообразных пропорций гостиная, небольшая комнатушка с камином и телевизором. На втором этаже имеется три комнаты для постояльцев, комната с телевизором, телефоном и огромным количеством литературы, прославляющей Манитобу вообще и Виннипег, в частности. Рядом со входом в телевизионную комнату расположен небольшой холодильник, где лежат баночки с прохладительными напитками. Берёшь баночку чего-либо и опускаешь монетки в стакан, стоящий на холодильнике. Есть ванная комната, одна на всех, закрытая терасса с аварийным выходом (на случай пожара) в виде верёвочной лестницы.

На третьем этаже дома расположена хозяйская спальня. Всё это скрипит и стенает, когда кому-либо вздумается делать лишние (с точки зрения дома) телодвижения. Скрипит и стенает — вовсе не значит, что сооружение хлипкое и может обрушиться. Это просто характерная черта полов в домах такой конструкции, когда в качестве крепежа используются гвозди. Есть большой подвал, заставленный антикварным барахлом и системами жизнеобеспечения. Газовый котёл служит для обогрева дома, а электрический греет воду для остальных нужд [возможны вариации, однако]. Небольшая мастерская логически завершает список помещений.

Я помню свой старый Кишинёвский дом в те годы, когда газовая магистраль ещё не была подведена в старый центр. Вечером мы совершали поход за углём в сарай, приносили ведро, а то и два. В холодные ночи (-10…-15) котёл к утру уже остывал и старый каменный дом был неприятно прохладным. Мои впечатления от канадского дома были абсолютно другими. Первая ночь в Б & Б была невыносимо жаркой и бессонной. С одной стороны пихался логтями мой джет лег, с другой — старые громадные чугунные батареи отопления. Около часа ночи я, наконец, отыскал вентиль и перекрыл воду нафиг. Около четырёх понял как открываются окна и лёг, сбросив одеяло на пол. В семь утра в комнате было всё так же жарко. Здесь я и понял почему дома строятся из дерева, а не из камня. За бортом -14 (с ветром что-то около -23), но термоизоляция просто чемпионская. Все последующие дни батареи были выключены, а одеяло продолжало валяться на полу. Совершенно неправдоподобно, однако.

Каждый вечер я сообщал хозяевам, в котором часу собираюсь спуститься к завтраку. Наутро точно к обговоренному часу завтрак был готов. Хозяева не были людьми религиозными, но перед трапезой обязательно скороговоркой проговаривали молитву, затем подсаживались к столу и со взглядами полными восхищения наблюдали, как я поглощаю панкейки, омлеты или всякие другие кушания. Семь дней первой недели меню менялось, но затем оказалось, что меню имеет не более, чем семидневный цикл. Потом на глаза попалось пособие для владельцев домашних гостиниц и среди всяких советов оказался именно такой, о семидневке. Затем приводились примеры меню. В меню номер один я признал своё. Без единого отклонения. Прошу не принимать это как жалобу, — это просто ни к чему не обязывающее наблюдение.

Соседкой по гостинице оказалась дама преклонного возраста, художница из Ванкувера, приехавшая искать вдохновения в Виннипеге. За завтраками она томно молчала в столовой, вечером так же томно вздыхала в своей комнате, а в один из дней спросила, где вообще этот Израиль и почему о нём так часто говорят в новостях. Я пояснил, она кивнула и продолжала так же томно молчать до самого моего томного отъезда.

С другой стороны расположилась молодая пара из Лас-Вегаса, совершающая свадебное путешествие. Чем их привлёк Виннипег?
-Бро, — как-то сказал молодой муж, обращаясь к хозяину — Виннипег для северной Америки — это как Сибирь для Европы. Такое надо хоть раз попробовать! Есть, конечно ещё и Анкоридж, но это уже слишком далеко и очень страшно.
-Так ведь, Стивен, -говорил ему хозяин дачи, — если уж ты такой смелый — надо было заявиться сюда не в конце марта, а в начале февраля.
-А где я тут на вас одёжек-то напасусь на начало февраля? — парировал Стивен.

Молодые люди приехали на неделю, из которой в гостиничке ночевали раза два и ночевали очень шумно. От них постоянно сильно пахло пивом, а снятый напрокат минивен был забит пустыми картонными упаковками от этого самого пива. Однажды они блеснули географическими знаниями и сказали, что Россия находится на северном полюсе, а он в связи с потеплением стал дрейфовать и скоро русские пристануть к берегам Аляски и снова начнётся холодная война. Я, помнится, ввернул, что война, наверное, всё-таки уже не будет холодной, на что молодая жена резонно ответила, что из России, как и из Канады может прийти только холодная война. А вот из Австралии и (почему-то) Парагвая может прийти и горячая.
-Но Австралия не нападёт, а парагвайцев мы победим, — уверенно сказал тогда муж.
-Запросто, — уточнила жена и на этом наше знакомство закончилось навсегда, потому что пара оседлала свой минивен и поехала в Калгари.

В один из выходных к хозяину пришли в гости дети с многочисленными внуками. Дом ходил ходуном, двери хлопали, три телевизора на разных этажах орали на полную мощь, но атмосфера была весёлая. Хозяин представил всех своих родственников. Почти все они оказались полицейскими (бывшими, настоящими и будущими). Всю эту ораву хозяин кормил …. панкейками и омлетами. Потом он подошёл и сказал — «Они все менты, а я единственный в этой семье умный, я — учитель». Наше последуещее общение Гарри усердно пересыпал байками из своей учительской карьеры.

Из рассказов Гарри. Для сохранения сока пересказано от первого лица.

Индейцы, в принципе, неплохие ребята. Но думают они не так, как думает белый человек. Государство, и вообще, институты государственности не являются для индейца ни идеалом, ни пугалом, ни символом силы. Индеец воспринимает их примерно как стихийное бедствие, с которым нужно научиться жить и выживать. Малюсенький фрагмент: я преподавал французкий язык в колледже. У меня в группе были два смышлённых молодых индейца. Время подходило к концу курса, когда хлопцы должны были держать важный экзамен. За месяц до экзамена один из индейцев исчез. Я спросил второго, мол, куда братан твой подевался?
-Хантинг сизон (Сезон охоты), — ответил второй.
-А ты тогда почему здесь?
-А у моего семейства чиф(главный индеец общины) ружья отобрал. Потому что мои братья когда напиваются, затевают охоту друг на друга.

Здесь я позволю себе вернуться к более детальному описанию своего жилища. Это может показаться интересным потенциальным визитёрам и просто любопытным читателям. Тем более, что мой «B&B» был довольно типичен для Виннипега.

Комната имела размер примерно 4 на 3.5 метра. Два её окна выходили на улицу, что в общем-то абсолютно не мешало. Дорчестер авеню — создание тихое и ленивое. В комнате стояла большая старомодная двуспальная кровать королевского размеру, прикроватные тумбочки с настольными лампами, трильяж(старенький и нЕмощный) и комод. Завершал список инвентаря встроенный шкаф (по-местному «клозет» с ударением на первом слоге). В общем-то очень даже достаточно для нетребовательного туриста.

Фотографии Виннипега. Окна гостиницы смотрят на Дорчестер авеню.

Окна гостиницы смотрят на Дорчестер(Dorchester) авеню. Самого авеню не видно, потому что всё равно грязно и некрасиво.

Фотографии Виннипега. Комната в домашней гостинице "Дикая Роза".

Фотографии Виннипега. Комната в домашней гостинице "Дикая Роза".

Фотографии Виннипега. Комната в домашней гостинице "Дикая Роза".

Фотографии Виннипега. Комната в домашней гостинице "Дикая Роза".

Фотографии Виннипега. Гостевая ванная комната. Домашняя гостиница. "Дикая Роза"

Фотографии Виннипега. Котлы. Домашняя гостиница "Дикая Роза".

Здесь запечатлены системы жизнеобеспечения обычного канацкого дома. Прямо по центру — газовый агрегат, нагревающий воду для батарей отопления. Эта система в наши дни уже не очень распространена. Сегодня, в основном, газовые аппараты нагревают воздух напрямую и при помощи вентилятора разгоняют его по дому по воздуховодам. Справа, за отопительной системой, в углу находится электрический бойлер, нагревающий воду для водопровода. Такие бойлеры бывают и газовыми. В правой части фото видна большая жестяная труба, по которой хозяева сбрасывают грязное бельё в подвал, не спускаясь. Вообще, автор планирует посвятить устройству Виннипежского дома целую отдельную статью. Stay tuned.

В довершение немного циферок: площадь дома я оценил в 300 кв. метров. Цена на рынке — около 260 тыс. канадских долларов [положение вещей на старый добрый 2005-ый год, со слов хозяина недвижимости.].

Читать пятую часть >>>>>

Часть третья. День первый.

Воскресенье, 17 января, 2010

<<<<< Читать вторую часть

Внутренее убранство Виннипежского международного аэропорта напомнило мне советские заштатные порты середины 70-х. Вообще, в воздухе неосязаемо висел дух СССР. Мешали только пёстрые вывески забегаловок и «придорожных» магазинов.

Светка сказала, что меня встретят её друзья. Как-то получилось так, что фотографии друга я не получил. Надеялся, что в многоликой толпе «наше» лицо опознаю сразу. Был и план «Б». Я даже знал, что такси до моего приюта стоит около 20 канадских рублей. Но, на удачу, я оказался прав и довольно быстро засёк среди народа пару глаз (явно говорящих по-русски), внимательно рассматривающую прибывших из Торонто. В какой-то момент наши глаза пристально встретились

-Юра?

-Ага, он самый. А ты Гриша? Правильно?

-Так точно, – сказал я, схватил чемодан и пошёл за своим новым знакомым.

Пробрались через столпотворение, вышли на улицу. Свежий, морозный, лёгонький воздух сам забрался в лёгкие. Давно забытые запахи зимы заполонили всё вокруг, влетели в нос, в уши, закружили голову и немного сбили с толку. Опять мелькнул СССР, несгибаемая зима, санки, зимние каникулы, походы в кинотеатр «Патрия» по абонементу и, почему-то, мороженное «Пломбир» за 19 копеек.

Юрка бежит,

-Давай, говорит, – холодно, ббблин.

Я степенно останавливаюсь, получая пинка под зад от зелёного чемодана с подарками и дышу воздухом.

-Стой, Юр, секунду, – говорю. -Буду дышать зимним воздухом.

Юра смотрит на меня непонимающим взглядом, потом улыбается, закуривает, открывает огромную пасть багажника «Интрепида»(автомобиль такой) и засовывает туда мой сундук.

Долго-ли, коротко-ли, надышался я и мы тронулись в путь. Интрепид — машина американская, большая и мягкая. Несмотря на всё это первые мои впечатления на Виннипежской земле — дюже трясёт. Как я потом узнаю, дороги часто мостят на железобетонном основании, отлитом из отдельных плит. После нескольких лет эксплуатации на поверхности дороги появляются швы. Движение по такому покрытию очень неприятно, и напоминает поездку в одесском трамвае 5-го маршрута середины 80-х годов (на Аркадию ходил). Но то была Одесса и ей прощалось всё. Здесь Одессой не пахло. Здесь пахло гораздо сильнее Куйбышевым или Горьким. Глазею по сторонам, – в окнах движется пейзаж одноэтажной индустриальной Северной Америки (впомнились Ильф с Петровым). Всё, визит начался.

-Так вот ты какой, город Виннипег, – думаю.

К тому, что деревня, что одноэтажная, что непривлекательная и прочая и прочая и прочая я уже себя приучил. Не прошло мимо трёхлетнее общение с местными ребятами на форуме. За окном – конец марта, что по определению накладывает на картинку оттенок депрессии, преувеличенной воинствующим джет-легом. По обочинам дорог громоздятся кучи грязно-жёлтого снега, над головой серое небо, без просветов и надежды, на улицах никого нет и светофоры похожи на советские (После более внимательного рассмотрения обращаю внимание, что вместо ламп накаливания используются ЛЕДы, что гораздо практичнее – водитель различает сигналы дыже при низком прямом солнце. Зачёт!).

Наш путь – на угол Стаффорд(Stafford) и Дорчестер(Dorchester). Там – мой Бед’н’Брекфаст*. Юрка вкрадчивым голосом говорит что-то про Ликер Март**, я киваю, но особой важности посту не придаю. Мне бы положить спину, растянуть задубевшие после перелёта члены.

-Твоя остановка, – говорит Юра и мы вылезаем на снег. Здесь он чище и можно восторгаться.

Поднимаю глаза. Моя домашняя гостиница находится в квартале больших пожилых домов.

Фотографии Виннипега. Старые кварталы Ривер Хайтз (River Heights)

Фотографии Виннипега. Старые кварталы Ривер Хайтз (River Heights)

Фотографии Виннипега. Старые кварталы Ривер Хайтз (River Heights)

Это, собственно, и сама «гостиница». Выглядит неказисто, но тепла и гостеприимна. Мог бы и порекомендовать, да заведение закрылось (прим 2010г).

Парадное открылось и появился настоящий канадец. Он был абсолютно нормального роста и комплекции, но удивительно напоминал дедушку-гнома из детских красочных книжек.

-Хай, Грегори, хау ар ю? – [Здорово, мужик! Как дела?]

-Аем файн, сенкью, балабайт. Куда чумадан-то ставить? [Спасибо, вашими молитвами, хозяин. Где багаж-то разместить?]

-Хир, хир – указывает он мне на небольшой предбанничек. [Тута — тыкает он пальцем]

Тут Юрка раскланивается и улетает по делам, объявив, что в шесть вечера заедет, а я остаюсь лицом к лицу с неизвестной мне цивилизацией. Стягиваю усталые ботинки, исподтишка оглядываясь по сторонам. Светло, чисто, старомодно, но уютно. Сверху спускается Джинни, супруга (на тот момент) Гарика. Они тихо переговариваются и когда один мой штиблет уже заснул на полу, Гарик спрашивает не в лоб, а прямо в глаз:

-Ну, а деньги у тебя, касатик, имеются?

Обана, думаю, с чего это он….Вроде договорились в переписке, что сначала стулья, а потом по тексту. Оказалось, что сначала стулья – было про «сначала доллары». Я сую ногу обратно в ботинок и вскользь выслушивая объяснения о нахождении ближайшего банка* вдумчиво шнурую шнурки.

Вышел на улицу поглавнее. Ах лучше бы я приехал в ластах….. Снегоуборочные машины, раскидывая снег, построили за зиму стенку между пешеходной дорожкой и проезжей частью. Дорожки, чистились маленьким трактором и со второй стороны тоже были ограничены метровой стенкой снега. Температура на несколько градусов выше нуля. Тропинка покрыта пятисантиметровым слоем талой воды. Но нас не сразишь и минут через сколько-то там я уже в банке. Становлюсь в очередь, но дама спереди ёрзает и скрытно выказывает признаки недовольства. О да, тесного контакта здесь не любят. А я-то по-израильски примкнул, что бы никто не «подрезал». Никому, однако, в голову не пришло влезть без очереди, я заскучал и стал репетировать речь, которую необходимо было сказать мальчику-банкиру. Очнулся я только когда мне выдавали канадские купюры, упакованные в кулёчек. На улице решил всё-таки пересчитать и надолго погрузился в интеллектуальную кому. Телефон вернул меня к жизни:

-Привет!

-Да,я

-Э-э-э, нормально

-Ага

-Счас возьму упряжку с белым медведем и поеду в гостиницу.

-Нет, тайгу не видел

-Люди? (Оглядываюсь по сторонам). Есть люди!

-Как одеты?

-По канацки одеты.

-Трезв

-Одинок

-Да, да, и многоэтажку видел. Издалека. Одну.

-Ага

-Бай, потом позвоню

Это с женой пообщался. Медленно побрёл назад, в гостиницу. Рядом, шурша колёсами по снежно-грязевым фракциям проезжают автомобили. Упс, кажись, сейчас я буду облит с ног до головы, – Тойота Сьенна летит в лужу, которая прямо напротив меня. Натягиваю капюшон, спешно разворачиваюсь спиной к дороге и бормочу длинные, витиеватые фразы на арабско-ивритском языке, прилежно заученные в армии. Минут через пять решаюсь обернуться. Весь сухой и чистый. Машины, завидя меня около лужи, притормаживают, выжидают разрыва в потоке и принимают на левую полосу. Некоторые улыбаются и машут рукой. Неправдоподобно, – думаю я и нагло остаюсь на своей позиции, для чистоты эксперимента. Невероятно, – опять думаю я. Наверное, местные арсы ещё не проснулись, думаю, и после десяти минут провокаций на «посту» продолжаю путь.

Вдали виднеется Драг-март. Вспомнил, что там продаются карточки для междугородных звонков и билетики на автобус. Купил банку чипсов, лосьён для бритья, бочку воды для полоскания рта (страх, как дёшево) и плюшевую собаку (мадэ ин Чина). Про билетики и карточки забыл.

Фотографии Виннипега. Драг Март на углу Коридон и Стаффорд (Corydon/Stafford), Виннипег.

На билетики и карточки забил. Драг Март, – гулять так гулять.

Вот снова моё жилище. Хозяева пересчитали деньги, радостно выписали квитанцию и показали комнату. Очень даже ничего. Опять старомодно, и опять уютно. Кровать высоченная. Пока залезал, сбил дыхание и захромал на обе ноги. На виннипежских часах 11 утра. На моих биологических чёрте знает что, по-моему циферблат поделен на 34 часа, а некоторые стрелки идут назад. Решил погеройствовать и не спать до начала местной ночи. Знакомой трелью пиликает телефон

-Здорово!

-Нормально!

-Люди есть, сам видал

-Ага, и медведи, белые. Они спускаются с айсберга и подрабатывают водилами такси.

-Нет, в тайгу ещё не ходил, – там перерыв на обед

-Трезв

-Да, да, и многоэтажку одну видел, издалека.

-Позвоню

-Бай

Это батя. Волнуется.

Пока разговаривал, ноги вынесли меня на Коридон(Corydon)***. Гари идёт рядом, по какой то своей надобности.

-Знаешь, летом тут много фестивалей, кафенюшки все открыты, народ празднует. Машины негде ставить.

-Где?

-Здесь, – слегка надломленным и неуверенным голосом говорит Гарик и указывает рукой на грязно-серый и влажный Коридон.

Фотографии Виннипега. Серо-влажный Коридон.

Фотографии Виннипега. Серо-влажный Коридон.

Серо-влажный Коридон…..ну хоть шарфик красный.

-А, понял, – говорю я. -Врёшь, наверное (это я сказал про себя).

-А ты вообще куда идёшь?

-Туда, – отвечаю, указывая на восток. Там даунтаун**** у вас, я его на карте видел.

-Дык автобус возьми, – далече-то до даунтауна будет.

-Фигня, дядя, время есть. Банкет в шесть (была такая договорённость с Юрой).

Гари заруливает в лежащий на пути 7/11 (сеть придорожных магазинов). Захожу с ним, покупаю-таки билеты на автобус, а затем гордо передвигая штиблеты и ежесекундно щёлкая фотоаппатаром продолжаю шествие на восток. Дальше-хуже. Двух, трёх-этажные аппартменты, построенные из или облицованные грязно-жёлтым кирпичом, мутные стёкла небольших окон, обрамлённых деревянными рамами под облупившейся краской…

Фотографии Виннипега. Здания с квартирами на съём. Сливай воду, туши свет.

Словами поэта — сливай воду. Таких домов с квартирами на съём на Коридон несколько десятков.

-Это Канада? – спрашивает меня левое полушарие.

-Цыц, – отвечает правое и пихает левое под рёбра логтём. – Так надо. Сам напросился.

Тем временем наконец-то проснулись местные арсы***** и один за другим пытаются окатить меня потоками грязной, ледовитой воды.

-Интересно, как сказать по английски «суки, уроды, мать вашу во втулку ржавую»?, – синхронно думают оба полушария и выходят из длительных раздумий лишь, когда я выхожу на улицу Осборн.

-Наверное, браток, лучше всё же было бы взять автобус, – говорит ещё какой то внутренний орган, но я молодецки отмахиваюсь и продолжаю наступление. На этот раз на север.

Ищу позитифф. Ага, автобусы городские, вроде, гремят потише. И это, машины большие. Ужас. А ещё вон, дом-свечка вдалеке маячит. Много этажей.

Фотографии Виннипега. Конфьжн Корнер (Confusion corner), улица Осборн (Osborne), Виннипег

Дядька-индеец неровной траекторией рулит на велике среди машин. Никто ему не сигналит. Терпеливо ждут, когда он слегка усмирит свого рогатого друга и по большой дуге огибают. Какие-то мужики попросили закурить.

-Нате, родные. Мне что, жалко что-ли?

Одариваю незнакомцев красным L&M. Незнакомцы рассматривают сигаретки с подозрением и почему-то не берут.

-Да лан, не сцать, – не отрава. Американские они, американская смесь табака.

Пока заканчиваю тщательно подбирать слова, хмурые мужчины оказываются на другой стороне улицы и печально задумавшись смотрят в окна маленького кафе. О е, кафенюшек на Осборне тоже навалом. Почему-то почти пустые.

-Ах да, сегодня же суббота, то-бишь шабат, неожиданно приходит на ум (ерунда, конечно).

Довольный своей догадливостью продолжаю путь к намеченной цели. Потихонечку начинает появляться архитектура. Названий штилей сказать вам не смогу, но несомненно, северный отрезок Осборн можно уже классифицировать.

Фотографии Виннипега. Северный отрезок улицы Осборн (Osborne) в Виннипеге

Высокий, серый, угрюмый костёл(?) корябает своим крестом низкую облачность.
Вскидываю аппарат, щёлкаю. Подруливает какой-то тип с красным сопливым носом, убого одетый, но страшно разговорчивый.

Фотографии Виннипега. Недолеко от перекрёстка Осборн и Ривер.

-Это ты чего меня фотографируешь?

-Сильно надо, сэр. И в мыслях не имел.

-А я говорю, фотографируешь, – продолжает настаивать «сэр», шумно шмыгая носом.

Про преступность в городе я, к тому времени, уже немного почитал, так что сюрпризов для меня не было. Огляделся. Так и есть, на лавочке сидит шпана. Человек восемь. Молодняк. Посматривают на нас, однако, безо всякого интересу.

-Короче, что хочешь?

-Покажи фотки, если меня там нет, – иди себе, – говорит мой собеседник

-Сейчас, говорю. Съезжу в даунтаун и вернусь. Только ты сиди здесь, жди. Никуда не уходи.

То ли парень офигел, то ли мой английский оказался слишком сложен для переработки и усвоения в низких температурах, не знаю. Но остаётся фактом, я влез в автобус, а мой друг даже вяло помахал мне рукой на прощанье.

Автобус переехал через речку Ассинебойн и моему взору открылось серое и могучее, как эскадра крейсеров «Аврора», здание парламента Манитобы.

Фотографии Виннипега. Здание парламента Манитобы

С этим зданием я уже был знаком по картинкам из интернета и точно знал, где надо смотреть на памятник Шевченко. К моему удивлению, Шевченко там сидел-таки, но другой. Не футболист. Мужик там какой-то сидел, пожилой, с усами. Говорят, книги писал. Украинский народный герой. Про Тараса Бульбу там, в общем. Но осадочек остался, доложу я вам. Писать я, вон, тоже умею. А ты поди в Европейской лиге гол забей. Вот то – герой. Короче, приоритеты у местных украинцев неясные. Пока я думал такие думы, автобус повернул направо, на Бродвей, и я вылез. Потому что вот приеду потом в Петах-Тикву и расскажу этим засранцам, что, мол, Боинг там, в Канаде, по Бродвею разгуливал.

Бродвей меня особо ничем не удивил, к сожалению. Что да – так я нашёл ещё парочку домов сфотографировать, потом минут десять задрав голову рассматривал гостиницу «Форт Гарри»,

Фотографии Виннипега. Гостиница Форт Гарри

Фотографии Виннипега. Ж/Д вокзал

а затем упёрся лбом в здание железнодорожного вокзала, сделал засечку и отправился назад, так фактически и не добравшись до Портач (который в моём представлении был финансово-культурным центром Виннипега). Назад я снова шёл пешком. Сразу за мостом стояла патрульная полицейская машина, а сам коп целился в транспортные средства лазерным пистолетом. Я на всякий случай снизил ход и посвистывая с независимым видом прошёл мимо. Иди знай, а вдруг у них тут, в Канаде, есть ограничение скорости и для пешеходов.

«Моя» компания снова сидела на своих местах и всё так же сонно рассматривала прохожих. «Моего» клиента не было. Мне даже стало обидно. Время неуклонно двигалось к вечеру. Для моего организма уже давно наступила глубочайшая ночь и я чувствовал себя немного странно. Нельзя сказать, что я очень хотел спать. Нет. Я просто очень медленно думал и очень медленно на всё реагировал. Однако, блондинок сёк неустанно. Братцы, они, кажись некрашенные. Клянусь.

Потом я добрёл до дома, залез в старомодную ванну, взятую прямиком из ранних иллюстраций к «Мойдодыру», немного пришёл в себя, спустился и встретив у парадного входа Юрку отправился по маршруту Ликер Март – Ланарк. Мой первый день в Канаде закончился замечательно. У Светки с Юркой сидели Светка с Федей и мы тщательно отметили какое-то событие. И тут на меня накинулась лирика. От неё пахло виски, чебуреками и прочими вкусностями со Светкиного стола, но самое главное – меня прижало, когда я увидел их детишек, с остатками снега на одеждах, шумных, с раскрасневшимися щеками возвращавшихся с гулянки. Эххх…Неужели, думал я тогда, наступит день и моя доча точно так же будет возиться в снегу и хохотать от счастья.

* – Бед’н’Брекфаст, по английски – Bed’n’Breakfast, или просто B&B. Это – своего рода домашняя гостиница. Гости размещаются в том-же доме, что и хозяева. Чаще всего предлагается завтрак, санузлы, холодильник и место положить голову. В основном, дешевле, чем обычная гостиница, но имеет свои недостатки, – негде готовить еду (на кухню не допускают), вести себя надо, как в гостях, принимать гостей особо негде.

** – Ликер Март, Liquor Mart – одна и единственная в Манитобе (не скажу про всю Канаду) сеть магазинов, торгующих спиртным.

*** – Коридон. В местном написании – Corydon Avenue. Эта улица пересекает весь Ривер Хайтз (River Heights) с востока на запад и обратно, следуя параллельно речке Ассинибойн, южнее оной примерно на километр. Её восточная часть населена маленькими и средними общепитовскими бизнесами и является очень популярным местом гульбищ среди Виннипежцев. (На самом деле летними вечерами, в особенности по выходным, машину там припарковать негде.- прим. автора, 2010г.)

**** – Даунтаун. Downtown. Традиционное название деловой части города в Северной Америке.

***** – Арс. Это – понятие из израильской действительности. Обозначает персону, отличающуюся антисоциальным стилем поведения и специфическим языком. Опасны, когда в большой толпе себе подобных.

Читать четвёртую часть >>>>>

Часть вторая. Торонто — Виннипег.

Суббота, 16 января, 2010

<<<<< Читать первую часть

Краткое содержание предыдущей части:
Я лечу в Канаду, одев элегантные штаны, проведя 12 часов в обществе правозащитника — анашиста — гомосекуалиста и леди по имени Мерав (или Хэн?), которая все 12 часов полёта нежно воркует с хриплым вороньим акцентом. А закончил я на том, как в ожидании посадки на Виннипежский самолёт фотографирую всё подряд.

Вообще-то, время у меня ещё было. 12 часов я просидел в форме триангулярного бублика (это название я придумал сам), почти не сомкнув глаз и тихо возмущаясь по поводу шага кресел на полётах Air Canada. Даже мне, человеку абсолютно среднего роста условия показались очень неприятными. Теперь, вдоволь нафоткавшись, я захотел спать. С тоскою вспомнил аэропорт Курумоч, откуда часто улетал студентом. Там, в зале ожидания, стояли длинные лавки. Можно было подложить под голову рюкзачишко, растянуться и уснуть. В Торонто всё оказалось гораздо хуже. Лавки ожидания были поделены на сидячие места ручками кресел, прилечь было невозможно, несмотря на то, что народу было немного. Двое молодых людей из Германии бесцеремонно растянулись на полу и сладко спали, пуская слюну. Хотел-было последовать их примеру и я, но вспомнил, что человек я очень даже женатый и солидный. Пришлось и дальше корячиться в кресле. Я очень боялся, что сейчас отключусь и просплю свой самолёт. Но один китаец, годков трёх от роду, (мама нежно звала его «Хуй») мне помог. Он носился по залу ожидания на огромной скорости, раскинув руки и яростно раздувая щёки. Он думал, что он самолёт, не забывая при этом наступать людям на ноги и переворачивая их багаж. Он думал, что он — самолёт, а я думал, что надо кинуть в него ботинком (через пару лет это станет модным способом выражения протеста. прим 2010). Но, к счастью, маленький китайский самолёт, в конце-концов протаранил головой стойку буфета, расквасил нос, чуток поорал, как пожарная сирена, заткнулся и тихо уснул на руках своей мамы.

Тем временем один из немцев на полу проснулся, посмотрел на часы, сказал «шайзе», округлил глаза, пнул второго немца и они стали что-то обсуждать (мне пару раз показалось, что они сказали: «Гитлер капут!»). Один из них потрясал билетами, второй рассматривал часы. Минут через пять они утихомирились и опять завалились спать, подложив под голову «шмайсеры».

В это время проснулся маленький китайский самолёт по имени …. ну вы помните его имя…. Он сполз с рук ласковой мамаши, отошёл к ближайшему столбу, вынул маленький китайский прибор и чувственно пописял. Китайская мамаша смотрела на всё это с неподдельным умилением, а на замечание работника порта испепелительно ответила: «но инглиш». Работник пожал плечами, что-то сказал в рацию, но продолжения я уже не видел, потому что меня позвали на посадку в Виннипег.

Самолёт был полупустым. Чистенько, маленькие телики над головами. Полёт — 2 часа 40 минут.


320-ый Аэробус, интерьер. Полёт из Торонто в Виннипег. 19-ое Марта 2005 года.

По диагонали от меня сидит пара средних лет, говорящая по-русски. Мадам пилит мужика по поводу какого-то происшествия с багажом. Мужик нехотя отбивается, кратко и глухо басит в ответ. Мадам не сдаётся, пилёж продолжается, по салону летают опилки, но мужик держит удар и не сдаётся. Мадам не сдаётся тоже. Мужик встаёт и пересаживается на свободное место. Мадам некоторое время сидит, потом тоже пересаживается. Мужик отсаживается дальше. Она — за ним. И тут мужик произносит — «Стюардес, плиз опен зе дор, а хев то троу май вайф аут»*. Срюардесса просьбы мужика не расслышала, зато её расслышала его жена и картинно заткнулась, надувшись.

Самолёт монотонно гудел, вспарывая ссеребристым крылом голубое канадское небо (это я пытаюсь быть лиричным).

Аэробус на эшелоне. Торонто-Виннипег. 19-е марта 2005-го года.

Рядом плыли облака-башни (их там не было, но описание должно быть не только лиричным, но и поэтичным) и ни одна гадюка не вспомнила, что надо покормить пассажиров. Потом я понял, что на коротких полётах не кормят. (Кстати, над Атлантикой таки да кормили, но лучше бы не кормили, — удар по репутации Эйр Канада оказался бы не столь существенным.). Зато стюардессы ходили с тележками по салону и предлагали всякую муйню из разряда сувениров, пластмассовых больших конфет на палочке и ещё чего-то. Потом я попросил воду и мне принесли одноразовый стаканчик, из которого ногосшибательно пахло хлоркой.

Стюардессы были милейшими мегерами лет 50-ти от роду, ни разу не позволившими себе улыбнуться. Обе были нечёсанными блондинками, обе считали косметику излишеством и у обеих на лицах было написано, что дома их ждёт нечищенный курятник, муж-алкоголик и невыгулянный карликовый пинчер по имени Джорж Дабл Ю Буш.

Когда самолёт взлетел из Торонто, земля выглядела вот так:


Торонто с высоты полёта аэробуса. 19 Марта 2005 г.


Над Торонто. 19-го Марта 2005 года.

После пары часов полёта всё изменилось. Земля стала белой и чистой. Под крылом появилась провинция Манитоба и маленький аэробус стал готовиться к посадке в международном аэропорту им. Ричардсона, в стольном граде Виннипеге.


Виннипег. 19-е Марта 2005-го


Над Виннипегом, 19-е Марта, 2005 года


Над Виннипегом,  19 Марта 2005-го года

Потом колёса стукнули по взлётке, самолёт заехал на стоянку, потушил двигатели и, почти тот час-же раздались вопли циркулярной электропилы, — это проснулась та женщина, говорящая по-русски. А в иллюминаторе показались фундаментальные сооружения терминала Виннипежского аэропорта.


Аэропорт Виннипега

* Стюардесса, пожалста откройте дверь — мне нужно выкинуть мою жену нафик отсюда.

Читать третью часть >>>>>

Часть первая. Тель Авив — Торонто.

Суббота, 16 января, 2010

Жизнь захотела (между прочим, хотела она этого давно) и пришло время мне лететь в Виннипег. Виннипег — это в Канаде, а Канада — это почти Америка, только побольше, побелее и необжитее (есть такое слово?). Итак, билеты заказаны (около 1000 американских рублей туда и обратно), куплен огромный зелёный чемодан с ручкой и колёсиками, пара тёплых ботинок, пара комплектов термического белья, подарки аборигенам и автомобильный журнал на иврите — чтоб как-то коротать бессонные ночи заполярья. На самом деле, Виннипег — вовсе не заполярье. Он, даже можно сказать, находится, на вполне нормальной широте. Однако миру этот город известен более (если вообще известен) как один из самых холодных крупных городов на планете, из тех, где живёт больше полумиллиона граждан. Так что, пускай будет заполярьем.

Итак, какого-то там марта, года 2005-го по григорианскому календарю, я, Григорий Александрович Двойрин, 1970-го года рождения, одел элегантные брюки с карманами и поехал в Канаду. Было уже поздно, на дворе — пятничная ночь, самое весёлое в Израиле время суток. Мой путь в Канаду пролегал через соседскую квартиру, где сосед Мишка чего-то отмечал. Соблюдая древнюю традицию подняли тост за мою дальнюю дорогу, за полярных медведей, за тех, кто остаётся и за тех, кто уже вообще никуда и никогда не полетит (за пару недель до этого был какой-то теракт). Потом внизу продудело прокуренное такси и я отправился в аэропорт. Такси ехало неспеша. Водила-араб, слушал по радио песню о блядях (есть на Ютубе, между прочим), я всматривался в залапанное окно, где за отпечатками чьих — то пальцев размыто светились огоньки ночной Петах-Тиквы и настоящие бляди в коротеньких юбочках что-то кушали на остановке автобуса. Я о чём-то задумался. Потом Петах-Тиква отьехала назад, мелькнули огоньки каких-то поселений и появились хвосты самолётов. От них уже немного пахло северо-американским континентом и заграничной «жувачкой» и я сразу вышел из раздумий. Раздумия мои были довольно реакционными, многим бы совсем не понравились, поэтому, абзац об этих раздумиях я решил стереть. (Хотя, наверное, что-то можно прочитать и между строк).

В аэропорту скучающие работники системы безопасности сосредоточенно перетряхнули содержимое моего большого зелёного чемодана и одержимо прицепились к какой-то баночке с женским кремом. Я думаю, я вёл себя довольно вызывающе и поэтому все процедуры проходил с пристрастием. Баночка предназначалась в подарок кому-то там и была передана ещё кем-то там. На баночке был написан вес. Скажем, 147 граммов. А когда её решили взвесить, то оказалось, что там — на целых 7 граммов больше. Я долго держал себя в руках, потом предложил ответственному лицу размазать себе этот крем по роже и убедиться, что он не взрывается, не кусается, не ругается, водку не пьёт и за Мерец не голосует. На что ответственное лицо сказало, что моё лицо доверия не внушает и что мне стоит сидеть тихо. Мне очень хотелось добраться до Канады, поэтому я героически залепил дуло, через силу помолчал минут десять и оказался перед Дьюти Фри, где какая-то дама (наверное её звали Оснат, или Дикла) хриплым громким голосом кричала какому-то Моше, что пора выходить, а то самолёт улетит без них нафиг.

-Алевай*, – зло подумал я, купил дорогой тёще видео и прошёл на посадку.

На посадке не было ничего интересного, кроме того факта, что Оснат(или Дикла) с Моше уже были там, причём, во главе очереди, выстроившейся у ворот. Вообще, почему-то казалось, что Оснат с Диклой (или Моше?) были единственными коренными израильтянами летящими этим рейсом. Все остальные вели себя тихо, чинно и всё время говорили «пардон» с ударением на первом слоге, «сорри» и прочие «экскьюз ми». Из витрины терминала открылась панорама ночного лётного поля, я вынул-было фотоаппарат, но из дырочки в полу, словно джин из кувшина, тут же материализовался сотрудник службы безопасности аэропорта и гневно свекнув очками попросил иметь совесть. Совесть была поимета, аппарат был засунут на место и посадка началась. Я прошёл в самолёт, уселся у окна и тут-же опять стал фотографировать. Фотки оказались довольно мутными и публикации почти не подлежат. Кстати, кому фотки не нравятся, – не смотрите. Их может оказаться больше, чем надо, они могут показаться скучными или недостаточно цветными. Как сказано – не смотрите и простите великодушно, что повесил. Просто я, лично, оч люблю на самолёты смотреть.


Лётное поле ночью


Салон Боинг-767

Сосед справа оказался реальным канадцем и я стал практиковать с ним свой английский. Мой английский оказался порядочной сволочью и ни в какие ворота не лез. Но канадец был тактичен, всё время кивал головой и в знак согласия с моими умствованиями загадочно улыбался. Потом, где-то над Италией, он устал, заснул, но всё равно продолжал кивать головой и улыбаться. Примерно над Лондоном я понял, что на самом деле это был нервный тик, а сам канадей представляет собой какую-то экстравагантную правозащитную организацию то-ли гомосексуалистов, то-ли анашистов, ведущую наблюдение за блокпостами. Из общения с ним я сделал замечательный вывод касательно английского языка. Оказывается, если ты только собираешься сделать человеку пакость (ну, например, ты намереваешься пройти по узкому проходу, наступив при этом кому-нибудь на ногу), то надо говорить «экскьюз ми», а если подлый поступок уже свершился (например, ты уже наступил кому-то на ногу, раздавив в кровь хроническую мозоль), то не остаётся ничего, кроме как сказать «сорри» и потупить глаза. Можно ещё сказать «сорри эбаут зет», но глаза при этом должны быть потуплены ещё больше, и, желательно, напоминать коровьи.

В общем, 12 с половиной часов пролетели довольно весело, солнце за это время ни разу не появилось, соседка спереди (Лилах? Мейрав?) ни разу не заткнула свою хриплую глотку, а канадей справа так и не перестал кивать головой. Примерно восемьдесят раз подряд нам показали художественный фильм «Титаник» и раз шестьсот рекламу какого-то магического стирального порошка. Между делом, примерно минут без двадцати шестого утра по Торонтуйскому времени, слежавшимся со сна голосом командир корабля объявил, что до шести придётся покрутиться в воздухе, а потом, с божьей помощью, мы сядем в международном аэропорту им. Пирсона, что в общем-то и произошло, без сюрпризов.

Затем был паспортный контроль. Мой душещипательный английский опять дал себя знать и я вместе со своим огромным чемоданом предстал пред очи некоей офицерши, которая сначала долго расспрашивала меня о цели визита, потом, надев резиновые перчатки, копалась в чемодане, повторяя «донт ворри, донт ворри». Потом процедуры закончились, канадец поехал себе в свой городишко по названию Лондон, Оснат с Моше отправились искать недоехавший чемодан, а я вышел на улицу и увидел Канаду. Вот такую:


Перрон аэропорта им. тов. Пирсона (Торонто)


Перрон аэропорта им. тов. Пирсона (Торонто)

Вообще, я — большой любитель авиации, даже учился в авиационном, когда-то в детстве. И сколько я себя помню, что в СССР, что в Израиле в аэропортах фотографировать было категорически запрещено. Всю жизнь считал и продолжаю считать, что запрет этот морально устарел, но обсуждать его далее не собираюсь, потому что среди моих читателей могут оказаться детки. Короче, дорвался я — фоткай — не хочу. Сначало делал это украдкой, то и дело оглядываясь на подозрительных субьектов, как-будто бы праздно шатающихся по терминалу, потом осмелел и фотографировал всё, что попадалось под руку.


A-320 готовится к отправлению в Виннипег

Скоро будет продолжение

Алевай* — С Божьей помощью, Дай-то Бог. (иврит)

Читать вторую часть >>>>>